Плохие юристы пишут длинные и запутанные документы, в которых чёрт ногу сломит. Как правило, такие документы полны непоследовательностей и внутренних противоречий, которые плохой юрист просто не в состоянии увидеть. Плохие юристы думают, что их работа состоит в бесконечном копировании «стандартных» формулировок из документа в документ. Не важно, что эти формулировки становятся «стандартными» как раз вследствие постоянного бездумного копирования.

Когда указываешь плохому юристу на то, что написано непонятно или неточно, он говорит, что у тебя просто нет юридического образования, а в документе всё нормально. Плохие юристы искренне верят, что их документы написаны для других юристов, что это какой-то их разговор между собой, в который другим людям вникать не нужно. Они любят набивать себе цену словами вроде «там учтено много тонкостей и нюансов». Мнение неюриста для такого юриста ничего не значит.

Хорошие юристы понимают, что их работа в том, чтобы помогать людям работать: придавать форму сложным договорённостям и соблюдать сложные законы без ущерба для дела. Хорошие юристы не добавляют сложности в и без того сложный мир, а снижают её; защищают клиента от неснижаемой. Они чудесным образом видят все уязвимости и предлагают способы их устранить.

Когда указываешь хорошему юристу на плохую формулировку, он говорит: «О, действительно, а ты бы как написал?» И потом с интересом редактирует с тобой текст, чтобы устраивало вас обоих. А если формулировка обязательно должна быть слово в слово как было, он говорит: «По-русски криво, но по закону такому-то нужно написать так, иначе возможна проблема в таком-то случае» или «Мы можем дополнить тем, как предлагаешь ты, но вот эти волшебные слова я рекомендую оставить, просто как заклинание, потому что в моей практике суд это интерпретировал так-то».

Когда я начал делать экипировку для челябинских автобусов, сначала я внимательно изучил, что клеили на автобусы до меня. Про каждую наклейку спрашивал: зачем это, какие требования, можно ли без этого.

В том числе на автобусах были уродские наклейки с ромбиками СПГ и КПГ:

Они означают «Сжиженный природный газ» и «Компримированный природный газ». В Челябинске запрещены дизельные автобусы, на каждом автобусе написано «Чистый воздух» — это какая-то федеральная и, возможно, даже целевая программа.

В общем, все участники обсуждения думали, что эти СПГ и КПГ — элемент хвастовства экологичностью, но, в отличие от надписи «Чистый воздух», они непонятные. И мы решили их убрать. Утвердили документацию по новой экипировке. Начали оклеивать автобусы по новым стандартам. Слева — один из первых переодетых автобусов:

И тут вдруг опытный транспортник, не участвовавший в изначальном утверждении, заметил: постойте-ка, а где маркировка вида топлива? Она должна быть по техрегламенту номер такому-то!

Оказалось, что эти наклейки очень важны. Вид газомоторного топлива влияет на то, как тушить пожар. Он должен быть обозначен по периметру автобуса, чтобы пожарные видели. Как только я это узнал, я позвонил прямо в фирму, которая занималась оклейкой, и попросил пока не отдирать наклейки СПГ и КПГ. Некрасивые и налепленные где попало наклейки — это плохо, но если кто-то пострадает в пожаре из-за того, что пожарные не узнали вид топлива, будет намного хуже.

Дальше я пошёл читать тот самый техрегламент:

Цвет и размеры этой наклейки должны соответствовать следующим требованиям:

​Цвет:
​Фон: зелёный
​Кайма: белая или белая светоотражающая
​Буквы: белые или белые светоотражающие

​Размеры:
​Ширина каймы: 4—6 мм
​Высота букв: ≥ 25 мм
​Толщина букв: ≥ 4 мм
​Ширина наклейки: 110—150 мм
​Высота наклейки: 80—110 мм

Слово «СПГ» должно располагаться в середине наклейки по центру.

Зелёный фон — это большая удача, ведь автобус как раз зелёный! Значит наклейки можно сделать на прозрачном фоне. Я задизайнил наклейки с нашим шрифтом:

Страшная тайна: на этих наклейках используются строчные, а не прописные буквы. Они за счёт этого получаются как раз нужной по регламенту жирности при этом размере.

Куда бы их приклеить, чтобы выглядело хорошо, да ещё и чтобы не переклеивать то, что уже успели наклеить на часть автобусов? А вот сюда, слева от гаражного номера:

В таком месте это уже не уродская наклейка, а клёвый ромбик рядом с номером! Ещё удачно, что наклейку можно сделать высотой 100 мм — это как раз высота наклейки с номером. Я быстро полюбил этот ромбик перед номером, и когда пришло время делать экипировку для троллейбусов, захотел такой вот знак электрический поставить:

Но это мне не согласовали, и троллейбусы ездят без ромбиков.

К чему это я всё?

Иногда бывает, что к вашему прекрасному дизайну нужно добавить какую-то фигню: пометку 18+, логотип спонсора, номер лицензии. Чтобы не расстраиваться, попробуйте отнестись к этому элементу как к украшению. Конечно, есть минздравовский знак «Не курить», который специально задизайнили так, чтобы он уродовал всё на своём пути и спасения от этого не было, но обычно всё не так плохо.

Приходите за экипировкой транспорта в ваших городах. Учту все важные для вас требования, ограничения и регламенты, но всё равно сделаю красиво.

По прилёту самолёта можно сделать вывод, что экипаж справился с управлением. По приезду ревизора можно догадаться о том, что предстоят пренеприятнейшие проверки. По окончанию школы можно определить, что она в родительном падеже (или множественном числе).

А паспортный контроль проходят по прилёте. А сообщение «я дома» пишут по приезде. А в универ идут по окончании школы. Потому что это другое «по»! Оно по смыслу близко к «при» и требует такого же падежа после себя.