Сегодня довелось побывать на репетиции оркестра челябинского Театра оперы и балета — главный дирижёр Антон Гришанин разрешил поподсматривать. Пересказывать, даже с использование голоса и жестов, очень трудно, а уж ограничиваясь одним только текстом и вовсе, думаю, невозможно, но это было страшно интересно.

Забавно, что во время репетиции некоторые музыканты забывают выключить мобильник. Вообще, атмосфера на репетиции — как в любом рабочем коллективе в нормальный рабочий день. Все просто работают, без какой-то особой торжественности, иногда кто-то с кем-то хочет поболтать, когда не их фрагмент отрабатывается — Антон тут же просит не говорить вслух. На фоне такой обыденности совсем здорово звучат отдельные музыкальные фрагменты, особенно яркие, громкие, инструментально насыщенные — как бы между делом.

«Итак, 6 тактов с 24-й цифры, будьте добры... » Все играют, Антон что-то комментиует, подсказывает музыкантам, при этом огромный зал театра наполнен звуковой красотищей... перебивает, — «Спасибо». «Вы можете не стесняться, чуть громче играть» (как будто бы кому-то из труб), «давайте сейчас ещё раз, все вместе с 24-й цифры, пожалуйста...»

Возможно, впервые в жизни я услышал выражение «из другой оперы» в буквальном смысле — Антон объяснял первым скрипкам, как следует сыграть фрагмент, и сказал о какой-то из нот: «вы играете её, как будто бы она из другой оперы, её нужно связать со следующей» (изобразил голосом). Несколько раз попробовали, и, кажется, добились того, чего хотели: «Вот теперь хорошо, другое дело, ведь совсем не больно. Теперь все вместе, пожалуйста, то же самое, готовы?..»

Ещё меня очень впечатлило, когда отрабатывали синхронность в некоем «бум!», когда нужно было нескольким ударным и, как я понял, духовым, совершенно одновременно издать короткий громкий звук. Это вам не пластинки сводить, ребята: тут понять, как это происходит, решительно невозможно.

Нужно будет обязательно пойти ещё.

Нормальными спортивными новостями являются победы и поражения всевозможных атлетов и команд в различных состязаниях. В большинстве случаев они не представляют для меня интереса, но такой класс информационных поводов мне понятен.

С футболом ситуация иная — кажется, кто-то болен. Есть ощущение, что про футбол всё время нужно говорить, даже если говорить не о чем. Так, информационным поводом становятся не только результаты матчей, но и переходы игроков из команды в команду (что, вообще, является вопросом административным, а не спортивным). Но сегодня мы ещё на шаг дальше от здравого смысла: теперь спортивные новости — это даже не переход игрока из команды в команду, а возможность такого перехода, оцениваемая по заявлениям игроков или ещё чьим-нибудь. Обсуждаются суммы денег, которые клубы предлагают друг другу за переуступку игроков...

И это называется футбол? Мир сошёл с ума.

Не могу передать, как меня бесит каждое утро слышать про то, что, возможно, Аршавин перейдёт туда или сюда. Пропади он пропадом, этот Аршавин, какое мне дело? Пусть кто-нибудь что-нибудь выиграет, и тогда мне про это расскажут.

«Новости» такого рода должны обсуждаться в специальных футбольных передачах, которые слушают специальные футбольные болельщики. Совершенно нормально, когда о выходе Айфона рассказывают в общечеловеческих новостях. Но если завтра на Первом канале или в Большой информационной программе «Эхо» скажут, что из текста последнего письма Стива Джобса своим сотрудиникам выходит, что он, скорее всего, не сможет участвовать и в летней конференции ВВДЦ-2009, однако, возможно, всё-таки и сможет, то это будет означать, что с редактурой новостей что-то не в порядке и туда пробрались совершенно невменяемые фанаты Эпла. А теперь давайте представим, что подобными «новостями» информационные программы будут открываться каждый день.

Вообще, то, что людям интересно, в какую команду может быть перейдёт кто-то из игроков, определённо, свидетельствует о том, что они не замечают вокруг себя мира, в котором есть действительно интересные вещи.

К моим заметкам про Микрософт и Пионер, а также про Нефтегаз люди любят писать комментарии, иллюстрирующие неправильное понимание того подхода к передаче иностранных названий на русском языке, который мне мил.

Сегодня я узнал, о том, что, оказывается, словарное слово «аэробус» означает «пассажирский самолёт большой вместимости» — я был совершенно убеждён, что это слово означает любой самолёт любой вместимости марки Airbus. Новое знание, безусловно, является весомым аргументом в пользу того, чтобы не переводить Airbus как «Аэробус», предпочитая «Эйрбас». С другой стороны аэробус со строчной достаточно сильно отличается от «Аэробуса» с заглавной в кавычках, чтобы не вызвать путаницы. Однако последнего удобства лишена устная речь. Таким образом, я пока нахожусь в стадии колебаний.

Я думаю, что в ближайшем будущем я соберусь с мыслями и напишу большую заметку с описанием подхода и большим количеством примеров. А сейчас предлагаю поиграть в такую игру: вы пишете названия всяких там фирм, музыкальных коллективов, продуктов, проектов, политических организаций или чего угодно ещё, а я говорю вам, как бы я назвал это по-русски. Только, пожалуйста, для не очень известных названий указывайте, что это такое, что означает название и на каком языке.

Это должно помочь нам всем лучше разобраться в вопросе и насобирать примеров.

Одним из самых отвратительных элементов на сайтах являются менюшки, которые после того, как прокрутишь страницу вверх или вниз, плавненько подъезжают на то же место (относительно окна), где они были. Я и так фиксированно позиционированные элементы не люблю, но эти подъезжалки совсем ни в какие ворота не лезут.

Смысл в том, что фиксированный элемент находится как бы «над» прокручиваемой частью страницы, и поэтому висит на месте, когда её крутишь. А тут получается, что он живёт в основной плоскости, но при этом постоянно гоняется за несчастным человеком. Назойливость такого элемента заставляет посетителя скорее уйти с идиотской страницы, ведь скрыться от этого на самой странице совершенно негде.