Как вы знаете, меня волнуют вопросы этики, добра и зла и всего такого. Прочитал в этой связи книгу Майкла Сэндела «Справедливость. Как поступать правильно?».
Майкл приводит кучу примеров разных ситуаций, в которых мнения о справедливости и людей разделяются. Интересно над ними подумать, однако сам автор часто пытается навязать свою точку зрения, которая далеко не бесспорна. Иногда там конкретная пропаганда, так что читать надо в режиме 100%-го скептицизма.
Буду постепенно делиться традиционной выпиской с собственными комментариями и рассуждениями.
Глава 1. Что значит «поступать правильно»?
Про намеренное завышение цен. После урагана:
Подрядчики предлагали домовладельцам убрать упавшие на крыши деревья по цене 23 тыс. долл. за крышу. Магазины, в которых маленькие домашние генераторы обычно стоили 250 долл., теперь беззастенчиво запрашивали за эти устройства 2000 долл. С 77-летней женщины, спасшейся от урагана вместе со своим престарелым мужем и дочерью-инвалидом, за ночь, проведённую в номере мотеля, потребовали 160 долл., тогда как обычно такой номер стоил не более 40 долл. в сутки. Завышение цен и разного рода спекуляции на человеческом несчастье вызвали гнев и возмущение жителей Флориды.
«Разного рода спекуляции» — это слова, которые должны сразу подтолкнуть читателя к выводу о том, кто плохой. Привести пример с повышением цен в момент острой потребности в чём-либо — древнейший приём мочилова свободного рынка. Мол, ага, ты умирающему от жажды в пустыне продашь бутылку воды за миллион! Это, конечно, демагогия и тупня, не имеющая отношения ни к свободному рынку, ни вообще к реальности.
Но всё же пример из книги, несмотря на некоторое сходство, более интересный, чем про воду в пустыне, потому что он как раз настоящий. Хочется с ним разобраться.
Приводится возражение некоего экономиста:
Обвинения в раздувании цен возникают в случае, когда цены существенно выше тех, к которым люди привыкли, — писал Соуэлл. — Но уровни цен, к которым вы привыкли, не являются священными с моральной точки зрения. Они — не более «особенные» или «справедливые», чем все прочие цены, которые могут породить рыночные условия, в том числе те, что были вызваны ураганом [...] В этих ценах, как объяснял Соуэлл, нет ничего несправедливого; они всего лишь отражают ценность, которую покупатели и продавцы добровольно стали придавать продуктам обмена.
Тут большинству из нас экономист кажется бесчувственным, а фраза про придаваемую ценность — издёвкой. Ёлки, чувак, да, ты прав, люди стали придавать вдесятеро большую ценность генераторам; это факт, иначе повышение цен бы просто привело к тому, что генераторы бы перестали покупать. Но возмущение-то вызывает то, что продавцы пользуются этой резко повысившейся ценностью. Людям и так несладко, а тут им ещё, может, с последними деньгами приходится расставаться.
Но в книге написано другое. Какой-то политик возражает уже этому экономисту:
Во время чрезвычайных ситуаций правительство не может посиживать на обочине, если с людей дерут непомерно большие цены за то, что они бегут, спасая свои жизни, или хотят купить основные товары для своих семей после урагана [...] Это — не нормальная ситуация свободной торговли, когда покупатели охотно и свободно решают выйти на рынок, где их встречают желающие совершать сделки продавцы, когда цена устанавливается в соответствии со спросом и предложением. Покупатели в условиях чрезвычайной ситуации действуют по принуждению.
Ситуация, конечно «не нормальная», но «действуют по принуждению» — ложь. Да, обстоятельства таковы, что людям очень сильно хочется купить генератор, намного сильнее, чем обычно. Но факт состоит в том, что нет никого, кто их бы принуждал к покупке.
Автор спрашивает:
Должно ли государство запретить раздувание цен, даже если этот запрет является вмешательством в свободу покупателей и продавцов на любые сделки, какие они хотят заключать?
Люди, называющие себя «государством», ничего не «должны», но в их руках всё оружие, поэтому они могут делать всё, что им вздумается, в том числе и запретить «раздувание» цен, по собственному разумению назначив справедливую цену. Но интересно как раз оценить такое решение с моральной точки зрения.
Если государство зафиксирует цены, это значит, что оно будет принуждать продавцов к тому, чтобы расставаться со своим товаром не на тех условиях, на которых хотят продавцы. Может, это и правильное решение с какой-нибудь точки зрения, но я хочу обратить внимание на моральную непоследовательность: люди, рассуждающие о несправедливости действия по принуждению (когда принуждения не было!) сами берутся принуждать людей к чему-то там.
О причинах массового недовольства повышением цен:
Но возмущение спекулянтами есть нечто большее, чем бессмысленный гнев. Это возмущение указывает на моральный довод, который заслуживает, чтобы к нему отнеслись серьёзно. Возмущение — гнев особого рода, который возникает, когда люди полагают, что кто-то получает то, чего не заслуживает, иными словами — это реакция на несправедливость.
Не заслуживает? Интересно! Кто именно поступил «плохо» и как он мог бы поступить?
Вот генератор, который обычно стоит 250 долларов, и вдруг стал продаваться за 2000 — за сколько его должны были продавать? Если бы владелец генераторного магазина продолжал продавать их за 250, то его генераторы бы очень быстро разобрали те, кто успели — ещё и подрались бы из-за них — и на этом история бы закончилась. Откуда бы взялись генераторы для всех остальных, кому они нужны?
Более того, по 250 долларов генераторы бы быстро разобрали не самые нуждающиеся, а самые ушлые. Ведь их тут же можно перепродать за 2000, раз уж такой оказалась реальная цена на тот момент. Вопрос: кто больше «заслуживает» большого навара — владелец генераторного магазина или вообще случайные люди, которые быстрее схватили?
С другой стороны, мгновенный рост рыночной цены до 2000 долларов — это мотив для других предпринимателей быстро организовать поставки генераторов из соседних городов. Ведь если поставить цену в 1000 долларов, их с руками оторвут, что тут же отобьёт все затраты на логистику. Через пару дней цена упадёт до 500 долларов. Цена будет быстро падать, а жители обзаведутся генераторами. Причём первыми их купят те, для кого это действительно вопрос жизни и смерти (что очень справедливо) и те, для кого две тысячи — не такие уж большие расходы (что обеспечит доставку следующих, более дешёвых генераторов). А кто-то решит, что обойдётся без генератора, и переедет на несколько дней к родственникам пожить.
Но ведь «несправедливо», что те, кто не могут себе позволить 2000 долларов, будут жить несколько дней без электричества?
Любой, кто так считает, включая того политика, имеет полное право скинуться кому угодно на генератор!
И владелец генераторного магазина тоже имеет право принять участие в распределении генераторов по другим, не чисто рыночным принципам. Например, провести лотерею. Или лично выбрать самых нуждающихся и продать им по 250 долларов, а остальных оставить без генератора. Или продать несколько генераторов по 250 своим близким и друзьям, а остальные продавать уже по рыночной цене. Или сделать что угодно ещё. Но продавать всем за 250 как ни в чём не бывало будет очень глупо исходя из всего, что я уже написал выше. Продавцу придётся что-то придумать, это будет непросто.
Но принуждать продавца к тому, чтобы продавать генераторы на условиях, которые не устраивают продавца — это с моральной точки зрения то же самое, что просто отобрать у него генераторы и раздать людям.
Если спросить меня, то хоть мне и грустно за тех, кто не может себе позволить генератор в чрезвычайной ситуации, но я, например, не готов переводить собственные деньги на их нужды. Поэтому я не считаю себя вправе говорить, что продавец генераторов вдруг «должен» жертвовать своими интересами ради них.
См. также: Добро за чужой счёт.
Тут я хочу рассказать о похожей реальной истории, о которой знаю я. Несколько лет назад над Челябинском взорвался метеорит. Взрыв выбил много окон. Легко предположить, что производители окон озолотились в последующие дни: они могли бы поднять цены и воспользоваться возросшим спросом! Нет; на самом деле к оконщикам понабежали «просители»: школы и больницы стали требовать замен не просто по обычным ценам, а с большой скидкой, в долг или вовсе бесплатно. «Денег нет, дети мёрзнут! Войдите в положение!»
Так что вполне может быть, что магазины, которые «беззастенчиво запрашивали за эти устройства 2000 долл.», на самом деле вовсе не гребли бабло лопатой, а просто пытались хоть как-то не разориться в ситуации полной жопы.
Продолжение
