Два права
Есть такое слово — «право». Говорят: я имею право на то, я имею право на сё. При этом это слово имеет два значения.
С одной стороны, твоё право — это то, что тебе можно. Я имею право пить молоко: если буду пить молоко, меня не посадят. Вот принимать наркотики права не имею. Буду принимать — меня посадят. Если говорят «ты не имеешь права», имеют в виду, что тебе это нельзя.
С другой стороны, право — это, необъяснимым образом, обязанность других людей по отношению ко мне. Говорят: «рабочие имеют право на достойную зарплату!». Но это значит не то, что их не посадят, если они найдут хорошую работу. Это вдруг значит, что какие-то другие люди должны платить им какую-то определённую неизвестно кем зарплату.
И ладно бы слово имело два значения в повседневной речи людей — в этом ничего необычного. Но это же юридический термин. И именно у юристов с ним полный бардак, прямо начиная с конституции. Вот 20-я статья:
Каждый имеет право на жизнь.
Это что значит? Что тебе можно жить? Или что тебя кто-то обязан родить? Второе — абсурд, ведь «каждый» не может включать несуществующих пока людей. Значит остаётся первое. Может, это ещё значит, что другим людям нельзя тебя убивать или там надо как-то заботиться о том, чтобы ты не умер, но поскольку непонятно, кому именно и в какой степени, то это невнятное требование к неопредлённому кругу лиц. Кроме того, все люди умрут, так что считать это «право» намёком на чьи-то обязательства по отношение к тебе бессмысленно, никто не справится. Так что это просто бессмысленный лозунг из разряда «жить — хорошо, а хорошо жить — ещё лучше».
21-я, 23-я:
Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность.
Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени.
Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения.
Эти пункты уже подразумевают обязательства неопределённого круга лиц. То есть ясно, что тут имеется в виду не то, что ты можешь тайно переписываться, и тебя за это не посадят; а то, что кто-то там обязан обеспечивать тайну переписку, охранять твой личные штуки. Кто и в какой мере — не сказано. Например, должен ли почтальон ценой жизни спасать твоё письмо от хулигана, который пытается его отнять и прочитать? Если его «право» на жизнь имеет приоритет над моим «правом» на тайну переписки? А из чего это следует?
В 28-й статье я уже вдруг не «имею» право, а оно мне «гарантируется». В чём суть такого изменения формулировки — никто не знает:
Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними.
Даже самый начинающий редактор мог бы обратить внимание на то, что текст написан жопой и в таком виде его публиковать нельзя. А это — основной закон!
Обратимся к горячо любимой всеми 31-й статье:
Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.
Тут вот уже не «каждый», а «граждане». Это просто неряшливость или все эти изменения формулировок должны что-то значить? Здесь, как в начале, слова «имеют право» значат «им можно», но не подразумевают чьих-то обязательств. Предположим, сегодня оппозиционный митинг, а я не пришёл. И потом возмущаюсь: «моё право было нарушено, так как к моему дому не была подана карета, которая бы доставила меня на митинг!» Ясно, что люди бы покрутили у виска. Это же моё право, а не обязанность каких-то других людей. Воспользоваться правом нужно самостоятельно.
Ну или вот, 37-я:
Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию.
Это да. Но обязаны ли меня брать на работу везде, куда я пожелаю, в соответствии с этой статьёй? Или тут речь только о том, что мне можно выбирать профессию.
41-я:
Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.
А вот тут если я буду возмущаться, что за мной не приехала карета (простите) скорой помощи, моё возмущение многие разделят. Почему-то это моё право — уже не просто о том, что обращаться за помощью и получать её — законно, а о том, что государство в некоей неопределённой степени обязано мне здоровье беречь.
В целом, когда слышишь что угодно про чьи-либо права, можно быть уверенным: это демагогия.
