Предлагаю вашему вниманию свой перевод (не дословный) статьи Стефана Молинье «Иллюзия государственной защиты» (Fantasy of Government Protection). На мой взгляд, развенчание мифа о государстве как механизме защиты людей — важный шаг к личной свободе, поэтому я хотел бы попросить всех вас поделиться этим со знакомыми.

Недавно обедал с коллегой, бывшим военным, и разговор зашёл о политике [...] Он сказал, что уважает Пола Мартина, бывшего премьер-министра Канады, за то что тот продвинулся в борьбе с дефицитом бюджета в 90-е: «Мне полегчало, ведь наши учения тогда дни были посвящены сдерживанию гражданского протеста».

Я удивился, несмотря на то, что двадцать лет изучал государство как явление. Я спросил, что он имел в виду. Он сказал, что правительство готовилось к протестам: «Власть была уверена, что деньги кончатся, и хотела, чтобы мы были готовы к возмущениям».

Меня это впечатлило и открыло мне глаза. Канадское правительство пыталось разделаться с долгами, но одновременно готовило солдат стрелять в канадцев, на случай, если не выйдет. Или если выйдет, но канадцам не понравится результат. Например, если придётся отказаться от социальных пособий или пенсий [...]

Это, конечно, было вполне ожидаемо. Государства защищают собственные интересы, а не интересы граждан. Но любопытно, что несмотря на все свидетельства 20 века, люди всё ещё верят, что государства существуют для их защиты. [...] Давайте взглянем на исторические примеры. [...]

Главная опасность для граждан — это война. Войну всегда начинают представители государства. Но они говорят, что защищают граждан от агрессии других государств. То есть другие государства плохие, и поэтому война неизбежна. А наше собственное государство должно нас частично поработить, чтобы защитить от неизбежных войн.

Тогда с повышением безопасности определённой страны, её армия должна пропорционально сокращаться. Например, после развала Советского Союза, военные бюджеты США и НАТО должны были радикально уменьшиться. Более того, страна вроде Швейцарии, находящаяся посреди Европы, должна тратить на армию намного больше в пересчёте на жителя, чем Америка, окружённая океанами по бокам и дружественными соседями с юга и севера. [...]

Каких правителей, на ваш взгляд, люди боятся больше всего? Собственных или другого государства? [...] Давайте спросим американца: «Вы больше боитесь иностранного вторжения или того факта, что если вы не отдадите половину своих доходов в виде налога, ваше правительство посадит вас в тюрьму?». [...]

Предлагаю также сравнить гражданские свободы до и после проявления внешней угрозы. Ведь если доктор говорит, что лечит вас, чтобы вам стало лучше, можно проверить это так же задавшись вопросом: стало ли вам после лечения лучше или хуже. И если обнаружится, что после каждого «лечения» ваше здоровье ухудшается (а доходы доктора возрастают), то скептицизм в отношении его заявления об опыте и благих намерениях вполне правомерен. Государства, говорящие о защите свободы граждан, в результате такой защиты не должны лишать свободы. Тем не менее, ни одна война в истории не привела к увеличению свобод. Не было даже случая, чтобы они остались на прежнем уровне. Всегда, когда заявления о государственной добродетели можно проверить эмпирически, они оказываются ложными.

Правда в том, что угрозу для нашей жизни и собственности представляют не иностранные государства, а наше собственное. Государство, которое говорит, что оно необходимо хотя бы для защиты от врагов, похоже на мафиози, который требует отдавать ему половину доходов, чтобы он защищал от другого мафиози. Могу ли я купить пистолет и испытать судьбу самостоятельно? Могу ли я нанять частных охранников для защиты своей собственности? Нет, конечно. Так кто пугает нас больше: местная банда головорезов или какая-то парагвайская, которую мы никогда не видели, но про которую местная говорит, что она хочет нас захватить? [...]

Даже самое поверхностное изучения истории говорит, что нет никакой корреляции между безопасностью страны и её военными расходами. А значит и причинно-следственной связи нет. Стало быть, армии нужны не для защиты граждан от внешних врагов, а для чего-то ещё.

А как быть с мусульманской угрозой? Это тоже интересно. Если наши государства существуют для защиты нас от других государств, они не должны продавать им оружие, так? Если полицейский говорит, что его задача — защищать нас от преступников, то ему стоит воздержаться от их вооружения, так? Врач не может сначала заражать людей, а потом говорить, что вполне справедливо зарабатывает на их лечении. Наши лидеры не могут за наш счёт вооружать другие государства, одновременно заявляя, что они отбирают у нас деньги, потому что другие государства опасны. Так что если американское правительство отдало наши налоговые деньги или созданное на них оружие, скажем, Ираку или Саудовской Аравии, то оно не может требовать от нас ещё денег, говоря, что нам угрожает любая из этих стран. [...]

На это обычно возражают тем, что только некоторые другие государства представляют опасность. То есть наши лидеры знают, насколько опасны какие государства, и насколько они будут опасны в будущем, и вооружают только хороших. Но в реальности они постоянно вооружают именно тех, кого потом объявляют врагами. [...]

Есть ещё один аргумент, который нужно рассмотреть, если мы говорим о защите государством своих граждан: ценят ли правители безопасность своих граждан больше, чем эти граждане ценят собственную безопасность.

Никто из нас не хочет умереть или оказаться рабом. Мы примем любые необходимые меры для защиты своей жизни и собственности. Если кто-то требует, чтобы мы делегировали ему эту ответственность, то это было бы рационально с нашей стороны только если он печётся о нашей жизни и собственности больше нас самих.

Если лидеру нашей страны наша жизнь дороже, чем нам; дорога так, как многим родителям дорога жизнь их детей, то, очевидно, он будет первым, кто пожертвует собственной жизнью ради нас во время войны, как родитель сделал бы для ребёнка. В политике и на войне так не бывает, лидеры никогда не умирают первыми на поле боя.

Если лидера беспокоит наша безопасность больше нас самих, вряд ли личная угроза заставила бы его отказаться от ведения войны. [...] С момента обретения государствами ядерного оружия, ни одна ядерная держава не объявляла войны другой. Что изменилось? Количество потенциальных смертей? Нет, конечно: в Первую и Вторую мировую войну были убиты десятки миллионов. [...] Единственное существенное отличие между традиционным оружием и ядерным оружием состоит в том, что ядерное оружие представляет угрозу для политических лидеров. Они, их семьи и друзья могут быть убиты. Ядерное оружие — угроза для правящего класса. Конечно, это касается и другого оружия массового поражения, именно поэтому правители говорят о нём с таким ужасом.

Как только собственная жизнь и интересы лидера оказываются под угрозой в случае войны, он чудесным образом решает воздержаться от её объявления. [...]

Итак, идея, что государства существуют для защиты граждан — полный бред, и пока мы верим в это, мы в опасности. Государства используют любое оправдание для применения силы к нам, и «национальная безопасность» — одно из самых опасных. [...] Пока мы жертвуем свободой ради безопасности, государства будут продолжать создавать для нас угрозы, чтобы сильнее поработить нас, «защищая» от насилия, которое сами же и порождают.

Ранее: первая, вторая и третья серия. Сегодняшняя серия — заключительная.

Мой первый шаг за печеньем Эйнем:

1900-е

Конечно, крем-сода:

1926

Исключительно из натурального сока:

1928

Витамины помогают стать здоровым, сильным, выносливым:

1950

Можно купить в магазинах Потребкооперации:

1954

Соус Майонез — Главмаргарин:

1938

Ещё Майонез — Главмаргарин. Лучшая готовая приправа:

1952

Росглавпиво:

1940

Росглаввино:

1952

Главликёрводка:

1938

Горячие московские котлеты с булочкой — Главмясо:

1937

Главконсерв:

1952

Главхладопром. Покупайте лёд:

1950

Это не то же самое, что Главхолод. Свежезамороженные плоды и ягоды:

1954

Главрыбсбыт:

1952

Главшвейсбыт. Чулки капрон. Красивы, прочны, гигиеничны:

1952

Это всё был глав. А вот Роскофецикорпродукт представляет десятилетняя бабуся:

1950

Как видим, и до появления Брендогенератора у людей мозги работали ого-го!

Социокнопки всегда делали уродскими. Использовать код, который выдают сами соцсети вообще невозможно: все кнопки выходят разной высоты, расстояния между ними получаются случайными, все они загружаются в пять перерисовываний и в случайном порядке. Социокнопки других ребят страдают фичеризмом (типа поддержки 100500 соцсетей и ста скинов) и плохо решают проблему глючной прорисовки.

Самыми близкими к приличию по поведению был вариант Артёма Сапегина, но внешний вид всё равно оставлял желать лучшего. Где-то год назад я пришёл к Артёму со своим макетом. Он его сверстал и прикрутил к своему скрипту в качестве одного из скинов. Потом ещё реализовал по моей просьбе небольшую задержку в отображении кнопок и плавное их появление. Это чтобы дать время счётчикам получить цифры. Если этой задержки не хватает, счётчики хотя бы потом появляются одновременно.

Такие кнопки я прикрутил у себя на сайте и в Эгее. С тех пор уже встречаю их в других местах в интернете — клёво. Но и это не было пределом мечтаний: хотелось большей красоты, фейда при расховере, полезной гибкости и ретины. Поэтому на основе работы Артёма я сделал —

Лайкли — социокнопки, которые меня, наконец-то, всем устраивают:

А именно:

• красивые;
• поддерживают Твиттер, Фейсбук, Гугль-плюс, ВК и Пинтерес;
• можно написать любой текст или не писать текст вовсе;
• два скина: для тёмного и светлого фона;
• три размера;
• всё под ретину;
• 18 кб, включая все иконки.

Поставьте все себе Лайкли, и на ваш сайт будет приятно посмотреть. Посоветуйте кнопки друзьям (можно залайкать саму страницу Лайкли!). Если вы перешли на своём сайте на Лайкли, кидайте ссылку на (ilyabirman@ilyabirman.ru). О глюках пишите туда же.

Слушайте вот:

Треклист (многие треки звучат фрагментарно):

• The Gathering (The Gathering, 1999)
• Psycho (The Gathering, 1999)
• Psycho Live Mix
• Bust a Move (Classical Mushroom, 2000)
• The Shen (Classical Mushroom, 2000)
• Nothing Comes Easy (Classical Mushroom, 2000)
• Symphonatic
• Red Filter
• Spaniard (B. P. Empire, 2001)
• B. P. Empire (B. P. Empire, 2001)
• Funchameleon (B. P. Empire, 2001)
• Noise Maker (B. P. Empire, 2001)
• Albibeno (Converting Vegetarians, 2003)
• Semi Nice (Converting Vegetarians, 2003)
• Scorpion Frog (Converting Vegetarians, 2003)
• Cream (Cities Of The Future EP, 2004)
• Cities Of The Future (Cities Of The Future EP, 2004 / IM The Supervisor, 2004)
• Ratio Shmatio (IM The Supervisor, 2004)
• Frog Machine (IM The Supervisor, 2004)
• Bombat (IM The Supervisor, 2004)
• Before (Vicious Delicious, 2007)
• Change The Formality (Vicious Delicious, 2007)
• Legend Of The Black Shawarma (Legend Of The Black Shawarma, 2009)
• Pink Nightmares (Pink Nightmares Single, 2011)

Голосом упоминал:

• Toï Doï: Worm Twist (Mother Pitch, 2011)
• Talpa: The Art of Being Non, 2004
• The Misted Muppet: From The Legend, 2004
• SynSun: Zygote (Symphonic Adventures, 2004)

Пару дней назад был трейлер, можете там за четыре минуты послушать превью полуторачасового микса. По поводу голосовых комментариев писал в прошлый раз. Подкаст ещё можно слушать и комментировать на Промодиджее.

Продолжаю пересказ книги «Человек, экономика и государство» Марри Ротбарда (Man, Economy and State; Murray Rothbard). В предыдущих сериях:

• действие и закон добавленной пользы,
• закон убывающей доходности, ценность факторов, труд и отдых,
• капитал,
• насилие и добровольный обмен,
• условия обмена и цена,
• предложение, спрос, равновесная цена.

Продолжаем разбирать вторую главу, «Прямой обмен». Продаём и покупаем лошадей за бочки рыбы. Предлагаю освежить в памяти предыдущую заметку про кривые спроса и предложения.

Эластичность спроса:

• Зная кривую спроса, мы можем посчитать, сколько всего продаваемого блага будет потрачено при некоторой цене покупаемого. Скажем, если трое готовы купить лошадь за 95 бочек рыбы, то всего будет потрачено 285 бочек. Это общие затраты при некоторой цене.
• Особенность общих затрат в том, что они могут и расти, и падать при изменении цены. Например, если при небольшом понижении цены появится много новых желающих купить, общие затраты вырастут. А если покупателей останется столько же, сколько было, то упадут.
• Если понижение цены в некотором диапазоне приводит к росту общих затрат, то говорят, что спрос эластичен в этом диапазоне. Если к падению — что не эластичен. Пусть по 96 лошадь готовы купить двое, а по 95 — уже трое, как и по 94. Тогда общие затраты при цене 96 будут 192, при 95 — 285, а при 94 — 282. Значит спрос эластичен на отрезке 95...96, но не эластичен на отрезке 95...94.
• Не обязательно сравнивать соседние значения. Может оказаться, что спрос эластичен в некоем широком диапазоне за исключением отдельных фрагментов. В нашем примере спрос эластичен в диапазоне 94...96.
• Особый интерес представляет эластичность в районе равновесной цены.
• Понятие «эластичности предложения» не имеет смысла. Если для каждой цены мы возьмём количество предлагаемых единиц блага и умножим на эту цену, чтобы получить «общий потенциальный доход», то мы обнаружим, что он всегда растёт, потому что при росте цены предложение растёт. В этом смысле предложение всегда «эластично», а значит нет смысла об этом вообще говорить.

Предположения (спекуляции):

• Мы ранее выяснили, что у блага есть не только прямая ценность, но и обменная.
• Пока равновесная цена ещё не сформировалась, люди пытаются предугадать, какой она будет, и действуют исходя из своих предположений. Поэтому они не захотят покупать благо по цене выше предполагаемой равновесной (ведь они ожидают, что оно скоро станет дешевле), но поспешат купить благо по цене ниже предполагаемой равновесной (ведь они смогут выгодно перепродать его позже).
• Таким образом, существование обменной ценности и предположения людей относительно финальной равновесной цены влияют на кривую спроса. Спрос выше ожидаемой равновесной цены становится сильно меньше; ниже — сильно выше.
• Чем большую роль играют предположения, т. е. спекуляции, о финальной цене, тем быстрее цена достигнет равновесной.
• Ожидаемая обменная ценность блага — вид пользы блага. Это такой же фактор в шкале ценностей человека, как и польза от прямого использования. Спекуляции не меняют того факта, что продавец и покупатель действуют исходя из своих шкал ценностей, и что каждый конкретный обмен произойдёт только если положения обмениваемых благ в шкалах ценностей участников находятся в противоположных отношениях.
• Есть мнение, что цена определяется не только пользой блага, но и издержками. Но издержки — это блага, с которыми человек расстаётся при обмене. То есть, когда мы говорим об издержках, мы имеем в виду потерянную пользу от того, что идёт ниже в его шкале ценностей. Поэтому издержки — это не что-то отдельное и самостоятельное, они уже включены в понятие пользы.
• Приобретаемое благо принесёт свою пользу в будущем (возможно, в очень недалёком, сразу после покупки, но всё же). Потерянная польза отдаваемого блага тоже относится к будущему — это та польза, которую человек больше не сможет получать. Поэтому издержки прошлого не влияют на действие, а значит и на цену.
• Таким образом, польза и только польза определяет цену благ на рынке. А значит она же определяет количество благ, которые будут обменены и характер кривых спроса и предложения.

В следующей серии — про общий спрос на владение, непрерывный рынок, производство.

Выписал некоторые штуки из онлайн-книги Брюса Тогнаццини «Первые принципы интерактивного дизайна».

О том, что дизайнеры порой решают за пользователя слишком много:

They offer editing schemes that require the user to use their fat finger to place the text cursor with pixel-precision accuracy just to avoid adding the necessary arrow keys to their aesthetically perfect, but functionally crippled, keyboard.

О невидимых элементах интерфейса:

The situation on the Mac got so bad that, by the early 2010s, the only way a user could discover how to use many of the most fundamental features of the computer was to use Google to search for help.

И ещё:

If you absolutely insist on disguising a control, the secret rule should be crisp and clean, for example, «you can click and drag the edges of current Macintosh windows to resize them», not, «You can click and drag various things sometimes, but not other things other times, so just try a lot of stuff and see what happens».

Принцип, что отличия в интерфейсе должны намекать на отличия в поведении:

Principle: It is just important to be visually inconsistent when things act differently as it is to be visually consistent when things act the same

О логичности интерфейса и ожиданиях пользователя (там дальше крутой пример про то, почему перетаскивание элемента иногда копирует, а иногда переносит его):

It doesn’t matter how fine a logical argument you can put together for how something should work. If users expect it to work a different way, you will be facing an uphill and often unwinnable battle to change those expectations. If your way offers no clear advantage, go with what your users expect.

О сложности:

Principle: Any attempt to hide complexity will serve to increase it.

Ещё:

Stripping away scroll bars, hiding buttons, doing all the things that this section tells you not to do can all lead to increased profits, at least in the short term.

И дальше:

Crippling an interface might help make the initial sale, but in the long run, it can lead to having your most important «sales force», your existing customer base, not only leave you, but tell your potential buyers to stay away as well.

Про то, что людям надо рассказывать про фичи:

The messaging might take the form of a «Did you know…» hint that you show during startup. (If you see a large percentage of your users are turning off these hints, it reflects that you are prematurely mentioning features, are giving them too many hints too often, or continue to tell them about features they have adopted. It is not necessary to give a helpful hint each and every time the user starts up your app. They are more likely to be read and appreciated if they occur on occasion.

И не стоит их прятать ради элегантности:

Principle: There is no «elegance» exception to discoverability. Hiding functionality to create the Illusion of Simplicity is an approach that saps user-efficiency and makes products an easy target for competitors

Про эффективность пользователя:

Principle: Keep the user occupied. Typically, the highest expense by far in a business is labor cost. Any time an employee must wait for the system to respond before they can proceed, money is being lost.

Про «чувство дома»:

Stable visual elements not only enable people to navigate fast, they act as dependable landmarks, giving people a sense of «home». A company logo on every page of a website, including every page of checkout, all enabling the user to escape back to the home page, makes users feel safe and secure. Paradoxically, such cues make it more likely that people will not escape back to the home page, secure in the knowledge that they easily can.

Про анду:

An ecommerce study we did at the Nielsen Norman Group looked at what happens when merchants make it really easy to take things out of shopping carts. As might be expected, people visiting these merchants were much more willing to throw things in, figuring, «oh, well, I can always take it back out later». Except they didn’t take them back out, because the deletion rate was no different. These user just bought more stuff.

Про закон Фиттса:

While at first glance, this law might seem patently obvious, it is one of the most ignored principles in design.

In attempting to «Fittsize» a design, look to not only reduce distances and increase target sizes, but to reduce the total number of targets that must be acquired to carry out a given task.

О скеоморфизме:

Not only is there no need to slavishly copy a real-world object (skeuomorphism), but unnecessarily limiting the functionality of a software counterpart just to «perfect» the imitation is most often bad design.

Смешно про иконки на Айфоне:

The icon for the browser on the iPhone became a compass, only connected to the concept of the web through the vaguest of abstractions. The iPhone has an actual compass, so they turned its icon into… another compass! Two compass icons: One tells you which way is north and the other connects you to your bank account.

О бесконечной ценности пользовательских данных:

You go into Harrod’s Department Store in London. After making your selections, you are asked to fill out a four-page form. A gentleman looks the form over, then points to the bottom of Page 3 at your phone number. «Excuse me», he says, «Look there. See how you used spaces in your phone number?» When you nod, he continues, «We weren’t expecting you to do that», at which point, he picks up the four-page form and rips it to shreds before handing you a new, blank form.

Когда рубль в очередной раз стал резко падать, кто-то спросил в твиттере, мол, почему бы всему миру не перейти на доллары? Тогда никаких колебаний курсов не будет, на обмене никто не будет терять, и всё будет удобно. Автор думал, что пошутил. На самом деле сквозь толщу пропаганды вдруг прорвался здравый смысл.

Собственно, почему нельзя перейти на доллары всем миром? Зачем вообще стране нужна своя, отдельная валюта?

Ответ зависит от того, что мы называем «страной». Если страной считать работающих людей, то им, конечно, не нужны раздельные валюты, о чём можно судить по темпам забегов в обменники за долларами. Но если страной считать представителей государства, то ситуация в корне меняется, ведь собственная валюта обеспечивает им возможность инфляции.

Поэтому те, кто называет себя «государством», боятся резкого падения рубля больше всего. Ведь все перейдут на доллары. Когда падение своей валюты становится неконтролируемым, вводят ограничения, а потом и запреты на операции с иностранной валютой. А потом и хранение иностранной валюты становится преступлением государственного масштаба (то есть преступлением против власти). Если бы люди хотели использовать валюту своей страны, то никаких ограничений вводить бы не приходилось.

Но если все перейдут на доллары, то это значит, что в начале инфляционной цепочки встанет Вашингтон!

Это плохо. Но власть и остальных людей эта проблема беспокоит по разным причинам. Проблема людей в том, что кто-то по-прежнему стоит в начале инфляционной цепочки. Её легко решить, перейдя на децентрализованную валюту без инфляции. Если бы власть была обеспокоена Вашингтоном, она сама бы и предложила это. Но проблема власти намного серьёзнее: она просто перестанет быть властью, если потеряет контроль над деньгами. А производить она ничего не умеет.

Как решить, с какого возраста человек отвечает за свои поступки? Когда человеку можно за руль? Что такое растление малолетних? Закон проводит границу по положению секундной стрелки на часах. Действие становится преступлением или перестаёт им быть, пока вы читаете это предложение. Полный бред. Получается, возраст не может быть критерием в определении преступления. Но как-то же надо, поэтому пусть будет возраст.

Как принимать решения, которые касаются большого числа людей? Демократия говорит, что меньшинство должно подчиниться большинству. Но если один вы и два бандита проголосуете, стоит ли им передать всё ваше имущество, то они демократически выиграют. Полный бред. Получается, референдум не может быть инструментом принятия решений. Но как-то же надо, поэтому пусть будет референдум.

Это два примера полностью неработоспособных, дебильных, не выдерживающих никакой критики механизмов, которые все используют как ни в чём не бывало, потому что как-то же надо.

Если вы говорите «как-то же надо», то вы думаете жопой, а не мозгом. Из того, что как-то надо, не следует, что надо именно так. Учите логику, а потом беритесь рассуждать.

Книжку мне неожиданно подарил Людвиг Быстроновский в ответ на вопрос о том, что бы почитать по типографике. Сидели в БКСАЛ, он отлучился на минутку, и вернулся из подвала уже с книгой. Это, говорит, тебе, читай.

Это было года полтора назад. Я не сразу взялся за чтение: книга отпугивала двухтомностью и внешним видом. Да и внутренним. Книга про дизайн без картинок:

Книга построена как словарь: рассказывает по очереди об абзацах, акциденции, актикве, афише; бланке, буклете и так далее вплоть до юстировки колонок. На днях дочитал первый том и открыл второй, а он оказался состоящим из картинок! Вот они где были-то. В общем, Кричевский написал и показал много интересного, но забыл позвать дизайнера, чтобы тот помог оформить книгу.

Ещё странность: цифровой набор автор называет «дигитальным», а кернинг вообще пишет латиницей, прихреначивая падежное окончание через апостроф: «о kerning’е».

Предлагаю вашему вниманию традиционную выписку из книги. Это не цитаты, а то, как я себе записал то, что захотел запомнить, в необработанном виде. Иногда записано и дословно, конечно.

§ 2. Абзацный отступ. Раньше на его месте стоял древний абзацный знак, а потом додумались его не писать и ограничиться самим пробелом. Про убирание отступа у первого абзаца (я давно собирался написать заметку о тупости этой традиции, но, оказывается, Кричевский всё написал до меня):

Многие типографы, приверженные абзацному отступу, будто бы стесняются его. [...] Считается хорошим тоном оставлять без отступа абзац, идущий сразу вслед за рубрикой. Сторонники этой манеры (некогда считавшейся английской) уберегают верхний левый угол первого (открытого) абзаца от притупления, а в оправдание говорят, что отступ здесь избыточен. Но, строго говоря, всё наоборот: отсутствие отступа превращается в избыточный знак, выделяющий первый абзац среди прочих, помеченных отступом.

§ 11. Афиша. Во французском affiche значит то же, что Plakat в немецком.

§ 12. Бланк. Обретает законченную форму лишь при заполнении. Интересен как комбинация набора и письма от руки, коллизия разных графических манер.

§ 14. Блочный набор. «Прямоугольник — базовая форма типографической композиции».

§ 23. Выделение. Почему сноску в тексте стоит писать верхним индексом, а снизу — просто числом? Потому что снизу это просто порядковый номер примечания, а сверху — ещё и знак сноски.

§ 24. Выключка. Стала нормой с Гутенберга, до него в манускриптах не использовалась. Гилл вернул постоянство пробела (1931).

§ 30. Готический шрифт. Благорасположен к лигатурам, не выносит разрядки. Прописные слишком сложны и витиеваты, целое слово ими не напишешь.

§ 31. Гротеск. Французы называют его antique из-за сходства с древнегреческим шрифтом (прямые линии и отсутствие контраста). Немцы — Serifenlose Linear-Antiqua. Американцы — gothic из-за упрощения и огрубления. По-русски он же рубленый шрифт. Antique, Antiqua при том, что форма каркаса всё равно основана на антикве. Первый гротеск — 1816, Англия (Кезлон). Использовались для выделения в словарях, акциденции, не для сплошного набора. 1898 — Акциденц-Гротеск (Бертольд) даже назывался «акцидентным», но стал первым годным для сплошного набора. 1930-е — Футура (Реннер) восходит по пропорциям к Древнему Риму. 1950-е — Универс (Фрутигер), Гельветика (Мидингер)

§ 32. Группировка строк. В акциденции отодвинуть содержание на второй план ради формы — ок. Читатели способны превратиться в зрителей и отличить признаки изящества и типографические трюки от логических ошибок, принять правила игры, ведущейся в рамках некоего стиля-жанра.

§ 35. Динформат. Лист А0 имеет площадь 1 м².

§ 37. Закрытая и открытая вёрстка. В 15-16 веках допускали разную высоту колонок, если так было удобнее разместить иллюстрацию. Непринуждённость старых мастеров достойна подражания. Традиционная типографика более склонна к закрытой вёрстке (картинка между этажами текста). Это позволяет скрыть изъяны пропорций иллюстрации.

§ 38. Заставка. «Заставка» от глагола заставити, что значит украсить.

§ 40. Иллюстрация. Жёстче текста, проще текст приспособить к ней, чем наоборот.

§ 41. Инициал. Иногда набирают начальную строку или первое слово главы капителью. Исторически это чтобы сгладить переход от инициала к нормальному тексту.

§ 43. Итальянский шрифт. Это как Жорнале ди Сичилья.

§ 44. Капитель. Более органична для антиквы, чем для гротеска. Слывёт самым мягким из выделительных приёмов. Проблематична в отечественной практике из-за того, что лишь шесть строчных букв отличаются от прописных.

§ 45. Кегель. Это слово точнее выражает понятие высота площадки, чем английское type size. Первопечатные книги набирались крупно, около 20 п. Кегель свыше 12 п ухудшает удобочитаемость («установлено, что»). Таймс 9 п с интерлиньяжем на 1 п больше читается лучше, чем Таймс 10 п. В идеале разные кегли одного шрифта не должны быть геометрически точной копией друг друга. Чем мельче, тем шире и выше очко, слабее контраст, массивнее засечки.

§ 52. Колонцифра. В середине 16 века вытеснила кустоду. Классическая типографика «стесняется» колонцифр, убирает их на страницах с иллюстрациями, титулах. Чудачество. Пагинация (от лат. pagina — страница) — простановка колонцифр.

§ 54. Контрастность шрифта. Контраст — важнейший признак отличия антиквы от гротеска.

§ 56. Концевая и начальная строки. Правый флаг вынуждает сдвинуть вправо и концевую строку, что лишний раз подтверждает его ущербность.

§ 59. Косая строка. Говорит о спонтанности, динамизме, по аналогии с наскоро поставленной от руки подписью. Поворачивают против часовой, чтобы строчки были восходящими. Да и писать правой рукой снизу вверх удобнее.

§ 61. Красная строка. Красный цвет — традиционно второй цвет в «чёрном искусстве». Первая строка важного раздела делалась красной целиком. В 16 веке эти строки превратились в заголовки (рубрики; ruber по-латыни красный).

§ 63. Курсив. В качестве заглавных в курсиве сначала использовались прямые прописные.

§ 65. Ленточная антиква. Вместо засечек небольше расширения штриха. Пеньо (Peignot), Оптима, Акцидентная Телингатера.

§ 67. Лигатура. Следует отличать от диграфа.

§ 68. Линейка. Высокая типографика стремится обойтись без линеек, потому что с ними слишком легко, а мы простых путей не ищем.

§ 75. Машинопись. Не без её влияния большая типографика научилась обходиться без выключки по формату, титульных шрифтов, красных строк, освоила большой абзацный отступ, пробельную строку, подчёркивание.

§ 77. Межсловный пробел. Следует несколько уменьшать с увеличением кегля.

§ 79. Многоколонная вёрстка. Интересно про разницу между полосным и колонным мышлением. Например, как сверстать последнюю полосу — выровнять колонки по высоте или заполнить первую колонку и оставить остаток во второй?

§ 84. Наборный шрифт. Хороший шрифт — то же самое, что универсальный. Идея избавиться в шрифтовой терминологии от слов «штрих» и «элемент». Выносной элемент — вынос. Вертикальный штрих — стойка. Максиму Ильяхову привет.

§ 86. Наклонный шрифт. Строка, набранная наклонным шрифтом, пребывает в динамическом порыве. Нормальный наклон — 9°…17°.

§ 87. Насыщенность шрифта. В выворотке контраст между жирным и нежирным ослабевает.

§ 88. Натурализация текста. Воспроизведение в исходной форме (письмо как письмо; афиша как афиша). Термин scrap-book означает книгу, полностью построенную на натурализации.

§ 89. Новострочие. Когда переносы делают не по абзацам, а когда хочется. Почему бы не уподобить стихотворению маленький текст, если есть место. Кто пишет уродские письма может сказать, что просто применяет новострочие.

§ 91. Обложка. Книгам, предназначенным для выборочного чтения показана конструкция, лишённая явных признаков фиксированного начала и конца.

§ 93. Обрез. Это край листов, на котором иногда видно, что напечатано на листе, если оно напечатано «под обрез». Изначально было немыслимо лишить изображение каёмки, полей. Только с приходом фотографии это стало укладываться у людей в голове, потому что кадр — это и так обрезанный кусок действительности.

§ 95. Ось. Нивелирует значение подчинённого ей элемента. Колонцифра, примыкающая к краю колонки, съедается этой вертикалью. Есть смысл сдвинуть.

§ 96. Отбивка. «Инокегельный», хорошее слово.

§ 100. Перенос слов. Коломнин недоволен книгой без переносов, но с разными пробелами.

§ 101. Плашка. Рамка выгораживает то, что внутри. А плашка — выбивает, как наклейка, на другой слой.

§ 102. Плотность шрифта. Разная плотность достигается изменением внутрибуквенных просветов при сохранении толщины штриха. Поэтому сужение повышает насыщенность шрифта. Округлые элементы приближаются к прямым — это с начала 20 века.

§ 103. Подбор. Антоним новострочия. В подбор иногда набирают то, что принято набирать новострочием, например рубрику, поэтому и нужен термин. Подбор — инструмент достижения компактности.

§ 105. Подключка. Соединение в строке разных кеглей. Мат. формулы.

§ 107. Подчёркивание. Разнесённость обозначающей и обозначаемой субстанции — достоинство подчёркивания, в отличие от курсива и жирного. При металлическом наборе нельзя подчеркнуть без увеличения интерлиньяжа.

§ 108. Поле. Чем сложнее полоса, тем неуместнее большие поля (газета). Предельно узкое поле равно пробелу между строками, дальше прилипает. Просторные поля могут быть и данью традиции, и знаком показной роскоши, и просто местом для маргиналий. Предпочитают сосредоточение пустоты с одной или двух сторон. Примыкание полосы на минимальное поле с одной из сторон добавляет прочности. Похоже на расстановку мебели в тесной комнате. В традиционной книге поля в порядке увеличения: внутреннее, верхнее, наружное, нижнее.

§ 112. Правила набора. Самыми основательными и устоявшимися являются правила микротипографики. Чем ближе к макротипографике, к акциденции, тем своеобразнее творческая задача и неуместнее правила.

§ 114. Пробел. О значении пробела: что было бы хуже: пропустить букву или пробел между словами? Отбивки, кратные строке, упрощают юстировку колонок и приводку строк.

§ 116. Прописные и строчные знаки. Прописные цифры ещё называются табличными. Сближение маюскульных и минускульных знаков произошло за счёт добавления засечек последним, изначально это было вообще разные алфавиты разных эпох. Строки, набранные прописными, менее чувствительны к интерлиньяжу, с ними проще работать.

§ 117. Пункт. До конца 17 века словолитни принадлежали типографиям, у всех были свои системы размеров. Нужда в унификации появилась позже в связи со специализацией.

§ 120. Разворот. Сейчас стихи выравнивают по общему левому краю; раньше — каждое стихотворение самостоятельно по центру.

Спасибо, Людвиг!

Я не покупаю каждый год новый айфон, айпад и макбук. Телефона мне без проблем хватает на три года. Айпаду сейчас больше трёх, и он пока даже отдалённых признаков устаревания не подаёт. А моим основным компьютером больше шести (!) лет был Мак-про 2008 года. За его жизнь я нарастил память с 2 до 10 ГБ и заменил системный жёсткий диск на ССД. Монитором мне ещё с виндовых пор, больше семи с половиной лет, служил 30-дюймовый синема-дисплей.

Когда Эплы анонсировали чёрный Мак-про в прошлом году, я подумал, что куплю себе новый компьютер, когда к нему появится 30-дюймовый ретиновый экран. Мой компьютер меня вполне устраивал: не тормозил, поддерживал все программы. Только вот иногда вис. Но это можно было ещё потерпеть годик-другой.

В этом году Эплы анонсировали Аймак с ретиной.

Вообще, Аймак я всегда считал устройством-недоразумением: он сочетает недостаки десктопа (немобильность) с недостатками ноутбука (трудности апгрейда). Нахрен такой кому нужен — я никогда не понимал.

Однако пришлось произвести переоценку ценностей:

• Маки-про теперь тоже не подлежат апгрейду;
• Аймак сам по себе стоит меньше, чем Мак-про без экрана;
• когда будет ретиновый экран для Мака-про и сколько он будет стоить — пока никому неизвестно;
• производительность нового Аймака по тестам во многих задачах уже превосходит производительность прошлогоднего Мака-про.

Короче, почитав первые обзоры, я подумал, что, может, и куплю себе такой весной-летом.

Тем временем курсы валют росли, а цены в русском Эпл-сторе оставались старыми. Чувствовалось, что халява кончится со дня на день. Я заказал компьютер. Через пару дней его цена выросла на тридцать тысяч рублей.

Компьютер приехал в этот понедельник. Постепенно переехал, и сегодня я уже работаю на нём.

Глянцевый экран после матового — это издевательство, днём приходится зашторивать окна, чтобы работать. 27 дюймов заметно меньше, чем 30 (когда сажусь за старый, сразу ощущение простора). И съеденные 10% высоты (разрешение 2560×1440@2x против 2560×1600 на старом) — тоже заметная утрата, в Иллюстраторе и Фотошопе больше не влезают все нужные мне панели как надо.

Радикального прироста производительности я не заметил. Фотошоп запускается те же 2-3 секунды, что и на базовом Эйре трёхлетней давности. Айтюнс при скроллинге прорисовывает обложки по одной, а поиск иногда призадумывается. Лайтрум, похоже, тормозит вообще на любом железе. Квик-лук побыстрее открывает большие фотки, анимации чуть поплавнее. Но в целом — ничего сверхъестественного. Напомню, что я сравниваю с Маком-про 2008 года.

Аймак работает сильно тише, чем Мак-про. Но есть нюанс: Мак-про стоял под столом, а Аймак шумит прямо передо мной. Хочется как-то этот шорох засунуть под стол, однако такой опции нет.

Но за ретину можно простить всё. Эту крутизну словами не передать.