Сто человек спросило, как мне новые метростройплакаты:

Всё косо, дебильный шрифт, отсутствие структуры, второсортная графика и главное — тупейший текст. Давайте прочитаем:

Мы обновляем оборудование, чтобы обеспечивать вас современной и надёжной инфраструктурой.

Представляется совещание в метрополитене:
— Пассажиры требуют обеспечения их современной и надёжной инфраструктурой, что мы предпримем?
— Предлагаю обновить оборудование!
— Отличный план, хреначьте плакат и за дело!

Это очень важно для работы нашего метрополитена.

Это набор слов. За базар надо ответить: объяснить, почему «очень» важно, причём для пассажира, к которому вы обращаетесь, а не «для работы нашего метрополитена».

Правда-правда, поверьте нам!

А, нет, такого текста нет, показалось. Идём дальше.

Эскалаторы будут работать эффективнее, безопаснее и экономичнее.

Что значит «эффективнее»? Я бы подумал, что это об экономичности, но «экономичнее» и так есть. Очередной булшит или всё-таки что-то имелось в виду?

Вход и выход может осуществляться

Ах, ну что за жесть. Глагол «осуществляться» ничего не значит. Никем никогда не осуществляется вход и выход. Люди входят и выходят. Пересильте себя, напишите по-русски.

через объединённый вестибюль станции «Третьяковская» 6 Калужско-Рижском и 8 Калиниской линий.

Где это? Как туда попасть?

Народ пишет, что вот, мол, наконец-то что-то сдвинулось в сторону нормального информирования. Но я не понимаю, чему тут радоваться, тут же всё плохо. Может, кто-то думает, что надо похвалить метро за старания: сделали хотя бы шаг на таком трудном пути. Но чёрт возьми, метро умудряется перевозить миллионы пассажиров в день, так что написать безупречные плакаты оно точно смогло бы, если бы задалось целью. На самом деле всем по-прежнему наплевать. А вопрос гроша ломанного не стоит — достаточно дать это делать тому, кто хочет это делать, а не тому, кто это делает из-под палки.

Когда я готовил свои плакаты о ремонте эскалатора для ВДНХ, я, сидя в Челябинске, нашёл, как задать пару десятков вопросов начальнику эскалаторной службы, чтобы разобраться в сути ремонта и написать нормальный текст:

Почему людям, работающим в метро, настолько неинтересна собственная работа, что они не хотят в ней разобраться хотя бы на таком уровне?

Прочитал книгу Вильяма Зинссера «О хорошем письме» (William Zinsser; On Writing Well).

Книга состоит четырёх частей: принципы, методы, формы и отношение.

Принципы. Простота:

• Если читатель заскучал, уснул, не уследил за мыслью автора, скорее всего, виноват автор. «Perhaps a sentence is so excessively cluttered that the reader, hacking through the verbiage, simply doesn’t know what it means. Perhaps a sentence has been so shoddily constructed that the reader could read it in several ways. Perhaps the writer has switched pronouns in mid-sentence, or has switched tenses, so the reader loses track of who is talking or when the action took place. Perhaps Sentence B is not a logical sequel to Sentence A; the writer, in whose head the connection is clear, hasn’t bothered to provide the missing link. Perhaps the writer has used a word incorrectly by not taking the trouble to look it up. He or she may think „sanguine“ and „sanguinary“ mean the same thing, but the difference is a bloody big one. The reader can only infer (speaking of big differences) what the writer is trying to imply».

Мусор:

• Мусор — это тяжёлая фраза, заменившая простое слово. «Even before John Dean, people and businesses had stopped saying „now“. They were saying „currently“ („all our operators are currently busy“), or „at the present time“, or „presently“ (which means „soon“). Yet the idea can always be expressed by „now“ to mean the immediate moment („Now I can see him“), or by „today“ to mean the historical present („Today prices are high“), or simply by the verb „to be“ („It is raining“). There’s no need to say, „At the present time we are experiencing precipitation“».
• Мусор — это официальный язык, который используют корпорации, чтобы скрыть ошибки. «When the Digital Equipment Corporation eliminated 3,000 jobs its statement didn’t mention layoffs; those were „involuntary methodologies“. When an Air Force missile crashed, it „impacted with the ground prematurely“».

Зинссер рассказывает, что в работах своих студентов в Йеле он не зачёркивает мусор, а берёт его в квадратные скобки. Это как бы значит «кажется, без этого слово можно обойтись, но решать вам». Клёвый приём.

Слова:

• Смотрите в словари. «If you have any doubt of what a word means, look it up. Learn its etymology and notice what curious branches its original root has put forth. See if it has any meanings you didn’t know it had. Master the small gradations between words that seem to be synonyms. What’s the difference between „cajole“, „wheedle“, „blandish“ and „coax“? Get yourself a dictionary of synonyms».

Устойчивые выражения:

• Про то, как отличить жаргон от устойчивых выражений: «I would say, for example, that „prioritize“ is jargon — a pompous new verb that sounds more important than „rank“ — and that „bottom line“ is usage, a metaphor borrowed from the world of bookkeeping that conveys an image we can picture. As every businessman knows, the bottom line is the one that matters. If someone says, „The bottom line is that we just can’t work together“, we know what he means. I don’t much like the phrase, but the bottom line is that it’s here to stay».
• Ещё на ту же тему: «I would suggest a similar guideline for separating good English from technical English. It’s the difference between, say, „printout“ and „input“. A printout is a specific object that a computer emits. Before the advent of computers it wasn’t needed; now it is. But it has stayed where it belongs. Not so with „input“, which was coined to describe the information that’s fed to a computer. Our input is sought on every subject, from diets to philosophical discourse („I’d like your input on whether God really exists“)».

Методы:

• Кайф: «You learn to write by writing. It’s a truism, but what makes it a truism is that it’s true».
• Глаголы — важнейшая часть речи. «They push the sentence forward and give it momentum. Active verbs push hard; passive verbs tug fitfully. Active verbs also enable us to visualize an activity because they require a pronoun („he“), or a noun („the boy“), or a person („Mrs. Scott“) to put them in motion. Many verbs also carry in their imagery or in their sound a suggestion of what they mean: glitter, dazzle, twirl, beguile, scatter, swagger, poke, pamper, vex. Probably no other language has such a vast supply of verbs so bright with color. Don’t choose one that is dull or merely serviceable. Make active verbs activate your sentences, and try to avoid the kind that need an appended preposition to complete their work. Don’t set up a business that you can start or launch. Don’t say that the president of the company stepped down. Did he resign? Did he retire? Did he get fired? Be precise. Use precise verbs».
• Большинство наречий не нужны. «You will clutter your sentence and annoy the reader if you choose a verb that has a specific meaning and then add an adverb that carries the same meaning. Don’t tell us that the radio blared loudly; „blare“ connotes loudness. Don’t write that someone clenched his teeth tightly; there’s no other way to clench teeth. Again and again in careless writing, strong verbs are weakened by redundant adverbs. So are adjectives and other parts of speech: „effortlessly easy“, „slightly spartan“, „totally flabbergasted“. The beauty of „flabbergasted“ is that it implies an astonishment that is total; I can’t picture someone being partly flabbergasted».
• Уточняющие слова ражижают стиль и снижают убедительность. «Don’t be kind of bold. Be bold».
• Скорее ставьте точку. «There is no minimum length for a sentence that’s acceptable in the eyes of God».
• Не ставьте восклицательный знак, если не стремитесь достичь конкретного эффекта. «Readers are annoyed by your reminder that this was a comical moment. They are also robbed of the pleasure of finding it funny on their own. Humor is best achieved by understatement, and there’s nothing subtle about an exclamation point».
• Предупреждайте читателя, если меняете настроение. «I can’t overstate how much easier it is for readers to process a sentence if you start with „but“ when you’re shifting direction. Or, conversely, how much harder it is if they must wait until the end to realize that you have shifted. Many of us were taught that no sentence should begin with „but“. If that’s what you learned, unlearn it — there’s no stronger word at the start».
• Не преувеличивайте. «„The living room looked as if an atomic bomb had gone off there“, writes the novice writer, describing what he saw on Sunday morning after a party that got out of hand».
• Исправить недающееся предложение проще всего, убрав его. «Surprisingly often a difficult problem in a sentence can be solved by simply getting rid of it. Unfortunately, this solution is usually the last one that occurs to writers in a jam».
• Дайте читателю подумать самому. «Try not to use words like „surprisingly“, „predictably“ and „of course“, which put a value on a fact before the reader encounters the fact. Trust your material».

Большинство идей невозможно передать короткой цитатой. Например, любопытно рассуждение о сексизме — когда писать he, когда he or she, а когда they. Я цитирую для того, чтобы передать язык самой книги — как видите, автор пишет хорошо.

В разделе про формы мне было интересно про интервью: почему лучше не использовать диктофон, как найти баланс между краткостью и точностью передачи мыслей, в каком порядке ставить сказанное. Вот это хорошо, тоже об интервью:

• «Finally, don’t strain to find synonyms for „he said“. Don’t make your man assert, aver and expostulate just to avoid repeating „he said“, and please — please! — don’t write „he smiled“ or „he grinned“. I’ve never heard anybody smile. The reader’s eye skips over „he said“ anyway, so it’s not worth a lot of fuss. If you crave variety, choose synonyms that catch the shifting nature of the conversation. „He pointed out“, „he explained“, „he replied“, „he added“ — these all carry a particular meaning. But don’t use „he added“ if the man is merely averring and not putting a postscript on what he just said».

О путешествиях:

• «As for substance, be intensely selective. If you are describing a beach, don’t write that „the shore was scattered with rocks“ or that „occasionally a seagull flew over“. Shores have a tendency to be scattered with rocks and to be flown over by seagulls. Eliminate every such fact that is a known attribute: don’t tell us that the sea had waves and the sand was white. Find details that are significant».

О деловом письме:

• «Recently I got a „Dear Customer“ letter from the company that supplies my computer needs. It began: „Effective March 30 we will be migrating our end user order entry and supplies referral processing to a new telemarketing center“. I finally figured out that they had a new 800 number and that the end user was me. Any organization that won’t take the trouble to be both clear and personal in its writing will lose friends, customers and money. Let me put it another way for business executives: a shortfall will be experienced in anticipated profitability».
• «The bulletin goes on to say that „for future cost avoidance, productivity has been enhanced“. That seems to mean the product will be free — all costs have been avoided. Next the bulletin assures the customer that „the system is delivered with functionality“. That means it works. I would hope so».

Хорошая (и очевидная после прочтения) мысль о том, что юмор — инструмент серьёзного письма. Сатира, пародия, ирония, памфлет, абсурд — способ обратить внимание на проблему, о которой что-то мешает сказать прямо. И ещё:

• «Control is vital to humor. Don’t use comical names like Throttlebottom. Don’t make the same kind of joke two or three times — readers will enjoy themselves more if you make it only once. Trust the sophistication of readers who do know what you’re doing, and don’t worry about the rest».

Я пропустил несколько глав из части про форму, например, о том, как писать о спорте и об искусстве. Решил, что вернусь к ним, если понадобится.

В части об отношении хочется процитировать целые страницы. Но вот короткая хорошая цитата:

• «When I was teaching at Yale I invited the humorist S. J. Perelman to talk to my students, and one of them asked him, „What does it take to be a comic writer?“ He said, „It takes audacity and exuberance and gaiety, and the most important one is audacity“. Then he said: „The reader has to feel that the writer is feeling good“. The sentence went off in my head like a Roman candle: it stated the entire case for enjoyment. Then he added: „Even if he isn’t“».

Пишите хорошо.

Слово paste в значении «вставить из буфера обмена» неспроста похоже на слово paste в значении клей, паста. На самом деле это типичное для английского языка использование существительного в качестве глагола (есть даже смешной термин to verb a noun). До компьютеров редакторы иногда вырезали и вклеивали фрагменты текста в другое место. Так что to paste — буквально значит вклеить (впастить).

Термины upper case и lower case в значении «заглавные» и «строчные» буквально означают «верхний ящик» и «нижний ящик». В типографиях ящики с заглавными литерами, как правило, были выше ящиков со строчными. То есть upper case letters — это «литеры из верхнего ящика». Уже в компьютерную эру слово case стало обозначать не буквально «ящик», а некий бинарный признак заглавности буквы.

Системы веб-аналитики развиваются годами, но не меняется главное: никакой аналитики там нет, они тупо показывают ответы на запросы к их базе данных.

Вот посещаемость моего сайта за год в «Метрике» Яндекса:

Какой вопрос сразу возникает, когда видишь эту картинку? Правильно: «Что там такое было в мае?». Но хрен Яндекс ответит на этот вопрос. Нельзя нажать на торчащий столбик и спросить «Почему». Зато можно изменить способ отображения графика или посмотреть ещё сто других таких же загадочных графиков!

Экран даже называется «Посещаемость сайта: сводка (посетители)». Это набор слов со знаками препинания, явно составленный механически по каким-то правилам. Никто не подумал, как этим экраном будут пользоваться, на какой вопрос он поможет найти ответ, поэтому у него и нет названия.

Действие человека всегда связано с выбором. Из доступных альтернатив человек выбирает ту, которая позволит ему оказаться в наилучшем положении в будущем. Оглянувшись назад, человек может оценить свой выбор как правильный или как ошибочный.

Ошибки происходят из-за того, что человек рассчитывает на одно развитие событий, но события развиваются иначе. К ним приводит недостаточная способность человека предсказать исходы своих действий.

Истина — утверждение, находящее своё подтверждение в объективной реальности; проверяемое на практике.

Логика помогает выводить истинные утверждения до проверки экспериментом. Но справедливость законов логики подтверждается экспериментально. Умение логически выводить истину снижает число ошибок, неумение — повышает.

Упрёк «тебе слишком важно быть правым» неуместен, как упрёк в желании есть или инстинкте самосохранения. Всем слишком важно быть правым, просто нет ничего важнее для выживания. Стремление к истине — биологическая необходимость, объяснимая эволюционно. Другое дело, что уровень владения инструментом получения истины — логикой — у разных людей разный.

Эта книга ожидала прочтения много лет, отталкивая скукотой первых же предложений и безынтересностью собственной типографики.

Прочитал потому, что эта книга входит в число тех, про которые периодически спрашивают, читал ли ты её. Написано эмоционально и самозабвенно, приходится прилагать существенные усилия, чтобы изыскать смысл.

«Как все исторически образовавшиеся формы, шрифт исполнен противоречий, что требует от типографа понимания его развития и проблематики, с тем чтобы по возможности представлять направление дальнейшей эволюции»

«Нейтральный шрифт наднационального характера отчасти уже стал действительностью. Технический прогресс тяготеет к упрощению, и едва ли можно оправдать применение в наборе обычного текста пяти различных алфавитов: прописных (прямых и наклонных), строчных (прямых и курсивных) и капители»

Что вот делать с этим абзацем? К сожалению, автор не утруждает себя доказательствами или хотя бы рассуждениями, приведшими его к подобным заключениям.

«Печатная литера, которую глаз, человеческий орган, находит „правильной“, не может быть построена. Глаз склонен к преувеличению всего горизонтального и к более слабому восприятию вертикальных частей. Оптический иллюзии нельзя просто отбросить как пустяки, и всякий проектировщик должен представлять себе связанные с этим проблемы»

«Шедевры печати всех времён демонстрируют силу и своеобразие технологии. Они отмечены завораживающей, холодноватой красотой; свободны и от чужеродных заимствований, и от комплекса неполноценности, который рождён ложным противопоставлением, восходящим к заре книгопечатания»

Язык напоминает «Яндекс.Рефераты» (кажется, дело тут не в качестве перевода):

«Мышление в контрастных категориях — не путаное мышление, поскольку противоположности могут смириться в гармоническом целом. Есть понятия, теряющие смысл без антитезы, например, „верх“ без сравнения с „низом“, „горизонтальное“ без отношения к „вертикальному“ и т. д. Человек нашего времени мыслит противоположностями, для него плоскость и ёмкость, далёкое и близкое, наружное и внутреннее не суть несовместимые понятия, для него уже не существует просто „или — или“, но скорее „как то, так и другое“»

Что это значит?

Клёво про особую роль красного:

«Ведущий цвет в типографике — чёрный, с необозримым богатством оттенков серого, образованных различными размерами литер, неодинаковой насыщенностью штрихов, разными отбивками и разрядками. Это чёрное может соотноситься с яркими цветами, прежде всего — с красным. Не с глухим или синеватым, не с желтоватым, светлым, ярким красным. Это красный цвет первопечатных книг, где он в малом количестве — в буквицах или знаках параграфов — противопоставлен большому массиву чёрного или поверхности серого»

Тут он даже сделал полезный разворот:

Хотя и этот разворот можно было бы сделать в два раза лучше, убрав нумерацию и подписав примеры рядом:

Вот тут, видимо, дело в том, что когда писалась книга, ещё не наступил Опентайп:

«Хороший оформитель должен избегать смешения рукописного и печатного. Спонтанность письма недостижима ни в одном печатном шрифте (либо передана очень приблизительно), и варианты начертания отдельных букв и лигатуры, призванные приблизить печатный шрифт к рукописному, суть орудия обречённой попытки совместить несовместимое. В так называемых каллиграфических шрифтах, старых и новейших, красота скорописи, переведённой в жёсткие, повторяющиеся формы, оборачивается подделкой»

Лайк:

«Издалека каждая эпоха представляется чем-то единым и цельным. Готическая типографика поразительно близка по образу произведениям иных искусств того же времени; стиль модерн начала века находит отражение в шрифте Отто Экмана, а конструктивизм двадцатых годов — в типографике Баухауса. И хотя для современников настоящее не представляется цельной картины, но предстаёт во всей сложности и полноте, следовало бы чётко выявить черты, свойственные 20-му веку»

«В табличном наборе есть своя красота и техническая эстетика, и простое расписание поездов может стоить любой многокрасочной и затейливой акциденции»

«Макетист должен испытать все варианты, избавляющие его от монотонных повторов и следования жёсткой схеме, — и не только для оживления формы, но и ради лучше удобочитаемости»

«Контраст до́лжно строить таким образом, дабы у обоих антиподов оставалась возможность развития»

В почтовике мне очень недостаёт при отправке письма опции «Жду ответа».

Если поставить галочку, письмо попадает в папку «Подвисшие», а когда приходит ответ — автоматически исчезает оттуда. Конечно, я могу его туда добавить снова, если пришёл ответ типа «Напишу после выходных». Можно даже дать возможность указать, когда именно я жду ответа, чтобы почтовик сам напомнил, что я так и его не получил.

Сейчас, когда я пишу коллеге письмо с просьбой что-то сделать, я вынужден держать задачу в голове, пока не получу ответ, что он задачу принял (или сделал). Я хочу освободить от этого голову — это тупая работа, с которой справится и машина.

Пока опции «Жду ответа» в почте нет, я придумал лайфхак — я иду в папку «Отправленные» и помечаю письмо как непрочитанное:

Странно да, но какая разница? Главное, что я сразу вижу циферку рядом с ящиком, а в списке такие письма выделяются жирным. Письма отсортированы по «непрочитанности», поэтому те, на которые я жду ответа, идут кучей сверху, а остальные идут уже потом по дате.

С веками имеет место жопа: 1736 год приходится на 18-й век и 2-е тысячелетие. Достаточно было додуматься считать с нуля, чтобы этой кривости не было — но на то нужен программист.

Однако этого людям мало, они ещё и пишут века римскими цифрами: «Моцарт жил в XVIII веке». Любой грамотный человек понимает числа в римской записи, но чтение отнимает больше сил, чем надо. Зачем усложнять жизнь читателю и отвлекать его от сути сказанного?

Традиционно римские цифры используют, чтобы избежать наращения падежного окончания порядковых числительных (ср. «XXII съезд» и «22-й съезд»). Но в падежном окончании нет ничего страшного, оно только помогает чтению. Опустить его можно, когда оно очевидно из контекста, например 1736 год в начале вряд ли кого-то смутил. Подозреваю, что если начать последовательно писать века арабскими цифрами, необходимость в наращении окончания отпадёт и здесь: 18 век.

Римские цифры — дебильная традиция, которой пора на свалку.

В детстве многие вещи в мире казались странными.

Инфляция. Почему цены растут? В школе объясняли, что это нужно, чтобы «росла экономика», но кто такая экономика, и почему для того, чтобы росла она, должен падать я, всегда оставалось за гранью моего понимания. Я думал, что это какая-то шляпа.

Антимонопольный комитет. Была загадочная история с запретом на интеграцию Интернет-эксплорера в Виндоус. Якобы, Микрософт «злоупотреблял» своим монопольным положением. Но что значит «злоупотреблять»? Если Билл Гейтс делал всё по закону и честно заработал это монопольное положение, как можно у него его отбирать? Я думал, что это какая-то шляпа.

Левые и правые партии. Был «Союз правых сил», который что-то вменяемое говорил, и были левые коммунисты. И я думал, что я за правых. Но оказалось, что правыми называют националистов. То есть с обеих сторон, выходит, мудаки. С чего такой выбор, нельзя ли без мудаков? Я думал, что это какая-то шляпа.

Юрлица. Зачем эта хрень, почему нельзя считать, что каждый человек — это просто человек, какой смысл вообще в существовании юрлиц? Как может быть ограниченная ответственность? Если ты не отвечаешь, то кто отвечает? Я думал, что это какая-то шляпа.

Старших надо уважать. Никогда не понимал, с какого бы вдруг хрена. В том, что человек родился раньше меня, нет его заслуги. Да и сама конструкция «надо уважать» мне казалась перечёркивающей смысл уважения. Я думал, что это какая-то шляпа.

Подпись на документах. Почему она имеет такое значение? Её легко подделать. Куча людей ставят, не читая. Иногда ставят за других людей. Распишитесь где галочка. Это же просто разводилово, чтобы потом сказать «вы же сами поставили подпись»? Я думал, что это какая-то шляпа.

Лицензионные соглашения. Все знают, что их никто не читает, но предлагают мне нажать кнопку, что я читал, и делают вид, что это окей. Могу ли я использовать в суде довод, что я не читал? Если не могу, а авторы соглашения знают, что я его не буду читать, то это же явное мошенничество? Я думал, что это какая-то шляпа.

Юристы. Они занимаются фигнёй, выдумывают всё более сложные формулировки, повышая необходимость в себе. Люди могли бы договориться и напрямую, но сейчас это невозможно, потому что законы тоже пишут юристы на своём языке. Это явно неэффективно, этому усложнению ведь нет конца, тут что-то не так. Я думал, что это какая-то шляпа.

Налоги. Этого вообще я никогда не мог понять. Как можно считать, что я кому-то что-то должен, если я не брал у него в долг? Но в школе объясняли, что это такой общественный договор. Я пытался представить, как так всё общество договорилось. Сознание рисовало огромную толпу на площади, где все вдруг хором прокричали «давайте платить налоги». Но даже если так, меня-то среди них не было. Я думал, что это какая-то шляпа.

Воинская обязанность. Это же просто рабство и ничего больше: какие-то люди заставляют тебя делать то, что они говорят, а если ты будешь сопротивляться, тебя побьют или посадят в тюрьму. Но когда я так говорил, мне объясняли, что служить в армии — это патриотично и хорошо. Какая связь? Может служить и хорошо, но заставлять служить — это же по-любому плохо? Я думал, что это какая-то шляпа.

Китайская угроза. Вот придут китайцы и заселят Сибирь. А чё такого? Китайцы — люди. Сибирь — пустует. В чём состоит «угроза», если они там будут жить? Клёво же будет всем. Но мне говорили что-то про то, что они уничтожат русскую культуру. Я думал, что это какая-то шляпа.

Юношеский максимализм. Когда я рассуждал логически и приходил к каким-то выводам, отличающимся от общепринятых, мне говорили, что это «юношеский максимализм». Окей, пусть это так называется, но как из наличия дебильного термина следует, что это что-то неправильное? Я думал, что это какая-то шляпа.

Про всё это мне говорили, мол, подрастёшь — поймёшь. Я подрос и понял. За мою неспособность понять другие выдавали свою неспособность объяснить. Всё, что я думал в детстве, было чистой правдой.

Стрелка справа подсказывает, что перед нами выпадайка:

Не надо её переворачивать, когда список выпал. В этом нет никакого смысла, это очень тупо. Не делайте так, оставьте стрелку в покое. Спасибо.